Неточные совпадения
Самгин, слушая его, думал: действительно преступна власть, вызывающая недовольство того слоя людей, который во всех других странах служит прочной опорой
государства. Но он не любил думать о
политике в терминах обычных, всеми принятых, находя, что термины эти лишают его мысли своеобразия, уродуют их. Ему больше нравилось, когда тот же доктор, усмехаясь, бормотал...
Все
государства очень походят друг на друга в организации войск, полиции, финансов, международной
политики.
Русское
государство давно уже признано великой державой, с которой должны считаться все
государства мира и которая играет видную роль в международной
политике.
Она до последней крайности обостряет все вопросы, связанные с империалистической и колониальной
политикой, с отношениями европейских
государств к другим частям света, к Азии и Африке.
Аристотель говорит в своей, во многих отношениях замечательной, «
Политике»: «Человек есть естественно животное политическое, предназначенное к жизни в обществе, и тот, кто по своей природе не является частью какого-либо
государства, есть существо деградированное или превосходящее человека».
Исключительно аскетическое религиозное сознание отворачивалось от земли, от плоти, от истории, от космоса, и потому на земле, в истории этого мира языческое
государство, языческая семья, языческий быт выдавались за христианские, папизм и вся средневековая религиозная
политика назывались теократией.
— Я не знаю, собственно, что вы разумеете под именем
политиков, — возразил ему молодой человек, — но Гегель в отношении права, нравственности и
государства говорит, что истина этих предметов достаточно ясно высказана в положительных законах.
Внешняя
Политика, внутреннее правление, трудное и на многие предметы обращенное правосудие, занимая всю душу, истощают ее деятельность, которая, укрываясь в частях своих от глаз Историка, не менее нужна и спасительна для
государств и которая, подобно тонким, едва заметным нитям ручейка, мало-помалу образующим светлую реку, обращает на себя внимание наблюдателя только чрез большое пространство времени, представляя картину народного счастия, удовольствия и порядка [Я не могу говорить здесь о всех Указах Екатерины: например, о межевании, о фабриках, о таможнях, о рудокопнях, о почте, о сборе податей, о банках и проч.
Она знала Россию, как только одни чрезвычайные умы могут знать
государство и народы; знала даже меру Своим благодеяниям, ибо самое добро в философическом смысле может быть вредно в
Политике, как скоро оно несоразмерно с гражданским состоянием народа.
Если у человека нет ничего своего, он не может понимать, что такое
государство, и зачем оно, и какой
политики надобно ему держаться…
(Напомним учение об Эросе в «Пире», о сотворении мира в «Тимее» и «
Политике», о небесном происхождении души в «Федре», о загробной жизни в ряде эсхатологических мифов н «
Государстве», «Горгии» и др., о бессмертии в «Федоне».)
И вот, хорошо сознавая воинственную
политику нашей неспокойной соседки, Россия, во избежание нападения на нас врасплох союзных
государств — Германии и Австрии, стала принимать должные меры, чтобы приготовить к возможности такого нападения наше славное войско.
Его международная
политика как две капли воды напоминает дипломатию буржуазных
государств.
Когда
политика поставлена под знак ортодоксии, то
государство рассматривается как церковь и неизбежно преследование за верования и мнения.
(Стр. 556: «Для Шекспира была бы ужасна самостоятельная и независимая личность, которая с сильным духом боролась бы против всякого закона в
политике и морали и переступила бы через союз религий и
государства, уже тысячелетиями поддерживающий общество.
Письмо это, кроме того, что несомненно указывает на зоркий и правильный взгляд светлейшего князя на внутреннюю
политику русского
государства и его обширные познания в области европейской
политики, является также красноречивым доказательством его беззаветной любви к родине и неусыпной заботе о славе обожаемой им монархини.
Разговор этот был прерван приходом генералов и министров, вошедших в кабинет без доклада. Каждому сказал Петр несколько слов; в каждом слове виден был творец. Он схватывал важнейшие предметы, касающиеся до устройства
государства или
политики, как орел, уверенный в своей силе, налетом схватывает предмет, им взвиденный. За смелую истину благодарил советника, за хитрую ложь тотчас сбивал с ног докладчика.
Без учения, без наставлений, руководимый только природным умом, он держался мудрых правил во внешней и внутренней
политике, силою и храбростью восстановляя свободу и целость России, губя царство Батыево, тесня, обрывая Литву, сокрушая вольность новгородскую, захватывая уделы, расширяя московские владения до пустынь Сибирских и Норвежской Лапландии [Н. М. Карамзин. «История
Государства Российского». Т. VI.].
Несмотря на все свои огромные недостатки, на корыстолюбие, неразборчивость в средствах для достижения своих целей, крайнее честолюбие, Бестужев все-таки оставался на шестнадцатом году царствования Елизаветы Петровны тем, чем был при начале его, то есть единственным человеком, способным управлять кормилом
государства среди волнений внешней
политики.
Многочисленные и трудные занятия по управлению обширным краем и военными силами
государства не препятствовали Григорию Александровичу следить, кроме того, за ходом европейской
политики.
Несмотря на такое ненормальное положение главы
государства, несмотря на такую беспримерную в истории изолированность царя от «земли», царь этот еще не слабел в делах войн и внешней
политики и еще продолжал являться с блеском и величием в отношении к другим державам.
И в том, и в другом течении церковь будет в ложном сцеплении с
политикой и
государством.
И в анархизме есть своя доля истины, посильно он противится власти
политики и преувеличенному значению
государства.